Если профессия — это деятельность, за которую носителю платят, то старость вполне себе то, что может стать профессией.)) Если, конечно, её — старость — освоить. Если не побояться.
Это как с собственными теневыми чувствами. Можно вытеснять свой гнев, страх, скорбь, не встречаясь с ними в сознании — а можно принять и познать. Старость тоже можно познать. Или нет.
Помните, в сказках есть персонажи типа Мудрого Старика (Старухи), советчика, дающего юному герою, проходящему испытание, волшебные предметы?
Кто из нас не хотел бы встретить таких в нужное время? Реальное старчество имеет большую ценность. Оно востребовано, ожидаемо и … дефицитарно.
На мой взгляд, (идея не нова, но вдруг кому-то нужно прочесть это словами) профессия психотерапевта — это профессия стариков.
Освоить её в максимальном для себя объёме можно лишь за пределами фертильности. Когда природные программы, определяющие поведение, уже не довлеют над сознанием — их импульсы выведены из тени, осмысленны и сданы большей частью в прошлое — приходит новая прозрачная ясность и трезвость.
Поэтому так порой диссонирует профессия психолога с тем, как человек позиционирует себя.
Бессознательные сигналы о поиске сексуального партнёра, служение биологическому закону — и желание выглядеть максимально свободным от подобных игр. Быть нейтрально мудрым и одновременно сексапильно тёплым не получается. Попробуй совмести: голову на плечах и готовность её терять…
В последние дни у меня была возможность пообщаться с людьми старше 80. С очень разными. Я наблюдала такое очевидное — зрелое старчество нельзя подделать. Как нереализованные программы, связанные с фертильностью, давят на личность, так и чувства, непринятые в период физиологической парности, лишают той мудрой свободы, которая приходит лишь когда теневое освоено.
Старость не страшна. В ней нет никчемности. Но в ней есть возможности, которые можно не суметь освоить.
Страшна не старость, страшна неспособность быть собою в текущих вызовах жизни.