Есть в человеческом глубина, на которую никогда не зайти наукой. Только метафорой, искусством. Практики знают. Не отражает научный язык такое, не вмещает. Потому что душа всегда больше ума.
Вот, для сравнения.
“Процесс прохождения сепарации. Выход из слияния”.
И…
Никогда не ходи по чужим дорогам, если можешь – давай в объезд.
Я пришла в этот мир три года назад, не зная о том, кто я есть.
Были руки чисты, и губы в крови, и в глазах моих ноябри,
И огромная жажда в моей груди выедала меня изнутри.
И я шла вперед, не зная куда, и вглядывалась в людей,
и случился первый из них тогда на горелой тропе моей.
И он взял мои руки и мне сказал: «У меня есть именно то,
что накормит тебя, что насытит тебя, что разлучит тебя с пустотой».
И тогда я поверила – не ему, а в то, что он может мне дать.
И он дал мне себя, и я ела его, пока было, что поедать.
И, допив его кровь и доев его тело, я ушла, и была голодна,
и была тоска, и жажда была, и дальше я шла одна.
А другой пришел в мою жизнь, как цунами и как гроза,
и сияла солнцем его голова, и камнем были глаза.
Я легла к ногам у него сама, в голове от голода гул,
он тогда сказал, что насытит меня, но он меня обманул.
Я ждала обещанного, я выла, и голод мой рвал меня,
я вцеплялась в него, как в последний берег, я просила еды и огня,
ночь затягивала во тьму, утро било волной лучевой.
…У него просто не было,
не было ничего.
Как ни вой, ни кричи и чем ни плати судьбе –
человек, у которого нет себя, ничего не отдаст тебе.
Он потом меня оттолкнул, когда вой ему надоел,
дальше я не шла, а ползла, и близко был мой предел,
когда встретился третий живой человек, и на несколько вечеров
разделил со мною еду человечью, постель и кров.
И я думала: если он меня не накормит, то я умру,
и вцеплялась в него, и слезы текли на декабрьском стылом ветру.
Улыбнулся, чуть отстранился (пробежала по телу зябь),
и он просто сказал: «У меня нет
того, что ты хочешь взять».
И тогда на ногах негнущихся я ушла.
И тогда я от голода, кажется, умерла,
а потом воскресла.
И отступила мгла.
Ныне руки чисты мои, губы чисты, не пылает в горячке лоб,
и никто не нужен мне, чтобы жить, и не сдохнуть от голода чтоб.
Я сажусь на поезд, я еду на север, столбы вдоль пути стоят,
и спасибо, Боже, что есть этот мир,
и, что, кажется, есть я.
(© Лемерт /Анна Долгарева/ 2013)
——————-
Такие дела…