Те, на кого мы гневаемся, нарушители наших границ, помогают нам создавать опору нашей способности любить себя, ценить себя больше.
/Только не путайте правовое поле и психическое. Вот эта борьба правозащитников и приверженцев теории виктимности — она завершается для тех, кому понятно, что единое состоит из частей. Нарушители должны нести наказание, а переживания должны быть осмыслены. Но когда речь идёт о внутренних процессах, внешние не обсуждаются. И наоборот./
Когда у ребёнка на детской площадке отнимают игрушку, мама вмешивается, и даёт урок ценности его личного имущества. Но постепенно психическое человека усложняется и он становится способен сам убедительно объяснить себе почему «так с ним нельзя».
Сначала физический мир — моё тело, мои вещи, предметы, принадлежат мне, и использовать их нельзя. Затем приходит время эмоциональной и ментальной собственности. Мои чувства, мысли, моя ментальная и эмоциональная энергия принадлежат мне, и эксплуатировать их нельзя.
Если человек не способен признать это сам (и объясняющей мамы рядом больше нет) — Мироздание множит повторами подобные события, привлекая внимание к неприсвоенному куску самоценности. Провоцируя к осмыслению.
— А вот так с тобою можно? … А вот так, всё еще можно?..
Так будет до тех пор пока «всё еще можно». Пока всё еще есть причины чтобы потерпеть, «забить», «не обращать внимания».
Очень расточительно по отношению к себе не обращать внимание на цепочки повторов.